Толстая баба, бомжующая на заброшенной кладбищенской могиле, вылезла из-под целлофановой пленки, натянутой на могильную ограду. Обмотанная по случаю зимних морозов десятком старых рваных пальто и телогреек, она представляла собой жуткое зрелище. — Не трогай ее, — сказал Витек, она тоже ведь божья тварь! Он так и жил — в благости и святости. Бомжиха послала его куда подальше, а потом и вся его жизнь послала…туда же.