Светящееся здание «Бутика Vanity» теперь открыто для посещения. Пустующие этажи романа-с-ключом и романа-без-вранья, нового романа и петербургской повести Александр Ильянен заполняет прозой высокой концентрации, прекрасной ясности, хирургической точности – и давно забытого образца. Чтобы оценить возможности этой эфирной скорописи, не нужны навыки дешифровщика: так мог бы писать какой-нибудь пушкин-007 – обезьяна, тигр и француз в одном прозрачном флаконе.Мария Степанова

Ильянен нижет слова посредством их колеблющихся признаков, созвучий, флексий. Безглагольная событийная канва подшивается к дневниковой скорописи, частностям, блесткам фонем, ложных биографических и литературных генеалогий. Так скользят прогулочным взглядом мимо колониальных витрин, причащаясь их нерукотворным фетишам, копиям, изваяньям. Собственно, весь роман, начиная с названия, и есть такая витрина, где сведенный в судороге экивока автор тщетно разгадывает себя по частям, как чужестранную речь, как «сладкое имя скальда», сложенное и произнесенное как свое.Александр Скидан

Крошки дачного торта, осколки льда и лепестки военных астр – новый роман офицера петербургского андеграунда Александра Ильянена («И финн», «Дорога в У») продолжает цикл лирических дневников с разрушенным синтаксисом, порочной пунктуацией и ловушками в каждой строке. В лабиринтах этой книги вас поджидают эльфы с корзинками товаров из бутика Vanity, вход в который доступен лишь избранным.Из частной переписки

Ильянен следует заповеди Артюра Рембо «быть абсолютно современным», не делая для этого ровным счетом ничего. Его роман существует вне категорий рынка, даже книжного. Это – перпендикулярный привычным романам жанр; проза будущего.Harper's Bazaar

Премия им. Андрея Белого за 2007 год